"Розенрот" (Легенда о розе), сказка, R

[inspector-slash]

Фандом: ориджинал
Жанр: сказка с элементами хоррора.
Рейтинг: R
Предупреждение: Страх, ужас, некоторый пафос, присущий легендам. И еще хеппи энд.

Много жизней унесла древняя легенда о великолепной сияющей розе, вечно алой и цветущей, с крутого склона обрыва Проклятых близ королевского замка. Сколько влюбленных юношей пыталось добраться до волшебного цветка, но они нашли лишь смерть. Сколько алчных до богатства и власти смельчаков сорвалось в пропасть, уже никто и не скажет. Их не считали и не жалели, тех, кто охотится за Розой Желаний - жадных глупцов или потерявших от страсти разум. Ибо издавна известно, что души их будут прокляты и никогда не найдут покоя, а тела погибших сгинут в темном потоке на дне расселины и никогда не будут преданы земле.

Шум приемов и балов всегда слишком быстро утомлял принца Янеша, а отличие от его единоутробной сестры, готовой веселиться дни и ночи. Кончалось всегда одинаково - он искал уединения на террасах или в оранжереях, как и в этот раз, желая успокоиться, глядя на ясное зарево заката с западного балкона. Это было его любимое место, а в час, когда заходило солнце, от края обрыва поднималось завораживающее свечение, вторя вечерней звезде своим волшебным светом. Зрелище всегда восхищало принца и увлекало больше частых приемов, к тому же, королевский совет с самого утра расстроил его, и, хотя бал только начался, ему было не до веселья.
- Я не в силах этого вынести, Янна, каждый раз я едва сдерживаюсь.
Принцесса, которой Янеш доверял все переживания, пожала плечами, и на ее миловидном, точь-в-точь как у брата, лице появилось выражение такого же недовольства.
- Я бы вызвал его на дуэль, этого выскочку! Но вместо этого я должен сидеть и слушать, как он разрушает в прах мои мечты о процветании Мартенбурга, не желая вступать в войну...
- Не горячись, братец, - Янна ласково приобняла принца, - он - маршал, и дуэль с ним - глупая затея.
- Отец теперь тоже не желает слышать о войне, он слушает только Розенштайна!
Янеш сжал губы, как объяснить это сестре, - это ведь он, наследный принц великого короля Карла, безуспешно пытается что-то доказать отцу и всему совету: что повзрослел, и его претенциозные проекты на завоевание соседних королевств - не просто мечты не наигравшегося в солдатиков мальчика...
- Отец хочет, чтобы ты повзрослел, мой принц, покажи ему, что борешься не с Розенштайном, а с его предложениями объединить провинции, попробуй, найди в них изъян. Или пойди на уступки, и к тебе сразу начнут прислушиваться.
- Уступки? - Янеш стряхнул с себя ее локоток, но Янна тут же вернула его на место, продолжая уговаривать.
- Если ты хочешь его уничтожить, не стоит идти короткой дорогой, придумай хитрость...
- Что еще за хитрость? - Удивился принц, пытаясь понять, к чему она ведет.
Задержавшись взглядом на кровавом сиянии у Проклятого обрыва, Янна склонилась к самому его уху.
- На войне ведь все годится, верно?
- Верно, сестрица, но насколько низко я должен пасть ради этой хитрости? Ты, к примеру, могла бы соблазнить фон Розенштайна ради меня?
- О, нет, нет, Янеш, только не я! Не желаю быть его очередной жертвой.
- Ну, это всего лишь слухи, не так ли? - Янеш никогда не верил славе фон Розенштайна, и удивился мнению сестры.
- Вовсе нет! Герцог фон Розенштайн побывал в спальнях каждой придворной дамы королевства, я знаю наверняка. И ни к одной из них он не возвращался снова.
- Но Янна! Тогда кроме тебя мне не к кому обраться! - Принц умоляюще посмотрел на сестру, но она лишь звонко рассмеялась в ответ.
- Да нет же! Я тоже тебе не подойду, прости, братец... По правде говоря, ко мне второй раз он тоже не вернется. Придумай что-нибудь другое. А я пойду веселиться, - колыхнув тяжелую портьеру, она исчезла в свете круглой залы, словно в пламени костра.
Янеш против воли усмехнулся. Чертов Розенштайн! Его ни в чем не превзойти! Если бы у принца была хоть одна возможность, одно маленькое чудо, или хотя бы одно желание волшебной Розы, он был бы счастлив, как никто.
Янеш поднял глаза.
Большое красное солнце повисло над горизонтом, окрашивая подступающие сумерки малиновым соком. Юный принц залюбовался последними бликами прошедшего дня, и недовольство на его лице постепенно уступало место благостному спокойствию. Напряженные ладони расслаблялись, и, когда сияние у края обрыва стало ярче, взгляд стал совсем мечтательным. Вместе с разгорающимися звездами в сгущающихся тенях алое тление Розы становилось все заметнее, оно рождало в душе непонятный трепет, волновало, заставляя желать невозможного, и дразнило тысячью соблазнов...
- И что бы пожелало Ваше Высочество, имея в руках волшебный цветок? - Тихий голос так неожиданно ворвался в мысли замечтавшегося принца, что он против воли вздрогнул и вцепился в мраморные перила пальцами, едва сдержавшись, чтобы не обернуться и сохранить королевскую осанку.
- О, простите, что невольно напугал, - продолжил незваный гость, пока принц придумывал достойный ответ. - Я лишь пришел принести извинения, мне показалось, Вы были расстроены решением вашего отца на совете.
- Вам показалось, - процедил принц, наконец. - Не стоило беспокоиться.
Хенрих фон Розенштайн облокотился о мраморную вазу рядом с принцем, теперь имея возможность сбоку заглядывать ему в лицо. Принц нехотя встретился с ним взглядом.
- А что... - Янеш не успел удержаться от вопроса. - Что пожелали бы Вы, попади Роза Вам в руки? О чем Вы мечтаете, фон Розенштайн?
Пожав широкими плечами, Хенрих оттолкнулся. Каменная ваза едва устояла на месте.
- Неужели я похож на человека, которому нужна Роза желаний, мой принц?
- А как же трон Мантернбурга? - Янеш не сдержал злости и сразу пожалел об этом, но отступать было поздно. - Влияние на моего отца, голос в совете, доступ к королевской казне, все это у Вас уже есть...
- Добавьте расположение дам, мой принц, - вставил Розенштайн.
Янеш вспомнил сестру, и осекся, чувствуя, как теплеют щеки.
- Так чего Вам еще нужно! - Воскликнул он.
В глазах герцога горело два маленьких алых блика Розы, к которой он возвращался взглядом, не замечая.
- Сперва скажите мне, Ваше Высочество, на многое ли Вы готовы пойти ради этого цветка, - сделав шаг, и встав за спиной Янеша, он указал на алые блики. - А я попробую назначить цену.
- Цену? - Переспросил принц. - Вы смеете предлагать мне сделку?
Янеш едва договорил, и сам понял ответ - это как раз то, что ему необходимо, Розенштайн, верно, потерял рассудок, и этим надо воспользоваться. Чего бы оно ни стоило!
- Я смею предложить Вам Розу желаний, мой принц, разве не ее сияние так часто приковывает к себе Ваш взгляд? Вы хотите ее, а я могу ее достать.
Положительно, безумен, - решил принц, не веря свалившейся на него удаче. Розенштайн хочет свести счеты с жизнью!
- Отлично, герцог, я согласен на Вашу сделку, - ему вдруг стало весело. - Назначайте Вашу цену и несите мне Розу!
Янеш было рассмеялся, но от взгляда Розенштайна ему стало не по себе.
- Сущий пустяк, мой принц, как Вы верно заметили, у меня есть почти все, кроме разве что трона, но, - он поднял руку, предупреждая возмущение принца, - трон Мартенбурга мне не нужен.
- А что же?
- Всего лишь расположение Вашего Высочества.
- И все? - Принц был ошарашен. Он подумал, что если бы герцог фон Розенштайн не подвергал критике почти все его предложения, выставляя полным идиотом на каждом совете, хорошее отношение заслужить можно было гораздо проще.
- Вы достойны этой Розы, а я достоин... Впрочем, не отвечайте сразу. - Он усмехнулся. - Возможно, Вам стоит посоветоваться с прекрасной Янной по поводу всех тонкостей королевского расположения. Ответа я буду ждать на бал-маскараде в Вашу честь в конце месяца, мой принц, а сейчас позвольте откланяться.
Розенштайн ушел, оставив Янеша недоумевать над своими словами.
Но прошло время. На праздновании в честь принца Янеша, Карл должен объявить его полноправным наследником, месяц подходил к концу, а принц, однажды заговорив с сестрой о сделке Розенштайна, пришел в еще большую растерянность. Герцог, продолжавший успешно высмеивать его планы, был по-прежнему невыносим. Никто во всем королевстве не позволял себе подобных шуток, но короля они веселили, и Янеш бесился молча.
И все же, Розенштайн предложил ему Розу, но цена! Янеш каждый раз краснел, когда думал о том, как герцог, должно быть, развлекся, когда принц с легкостью дал согласие. Ценой за Розу был сам Янеш - и это не укладывалось у него в голове.
Единственным объяснением было безумие. Розенштайн прыгнет ради него в пропасть и станет навеки проклятым - ради этого стоило пообещать что угодно!

На маскараде принц решился окончательно. Он избавится от любимчика короля, раз и навсегда.

С черной шелковой повязкой на лице, Янеш подошел к дубу в конце аллеи, как было условлено. Прямо за ним открывался живописный вид на скалы за пропастью, озаренной волшебным сиянием.
Королевский маршал не считал нужным следовать традициям и скрываться маской, но широкий капюшон закрывал лицо густой тенью. Когда принц прислонился к широкому стволу с другой стороны, он откинул капюшон и выступил на свет.
- Рад, что Вы согласились, мой принц. Но я должен быть уверен, что цена достойна риска... достойна проклятия Розы.
Янош сглотнул подступившее возмущение - он принц! Он стоит дороже всех проклятых роз! Но что-то в самой фразе смущало его, пока он, наконец, не осознал, что сам предложил за себя цену.
- Она... достойна. - Голос предательски дрогнул, но упрямый принц пошел до конца. - Даю слово.
- И еще кое-что, - закрыв Янеша от света, Розенштайн встал прямо перед ним, да так близко, как никто никогда не смел находиться рядом с его Высочеством - едва не касаясь его грудью, слишком близко, словно...
- Нет! - Не выдержав взгляда, Янеш закрыл глаза и отвернулся, открывая маршалу белую шею.
Но уже через мгновение теплые шершавые пальцы мягко, но настойчиво провели по щеке, поворачивая голову обратно.
- Ничего страшного, мой принц, мне хватит и одного поцелуя.
Борясь с собой, Янеш чувствовал, как кружится голова - все шло совсем не как он рассчитывал, фон Розенштайн снова играет с ним, он смеет прикасаться к нему, - тяжелые ладони сжали плечи принца, опустились на бока, на бедра, прошлись по ягодицам и вернулись к ребрам, оставляя за собой горящий след даже сквозь несколько слоев бархата, - Янеш хотел вырваться из унизительного плена этих рук, но оставался на месте, он хотел кричать - достаточно позвать стражу! покушение на его Высочество - и с Розенштайном покончено, - но что-то держало его сильнее давней мечты любым способом избавится от соперника, ведь стоит потерпеть совсем чуточку, и он покончит с ним навеки, маршала заклеймят позором после того, как он спрыгнет в пропасть. Или (Янеш в тайне надеялся, ведь нельзя упускать и такую возможность, Розенштайн настолько безумен, вдруг у него получится?) маршал принесет ему цветок, и тогда...
Тогда принцу придется сдаться окончательно на милость Розенштайна, и заплатить цену... Ни за что!
Янеш заставил себя открыть глаза и принять вызов.
Если у него будет Роза желаний, ни а какой цене не будет и речи.
Он вдохнул, как перед прыжком в воду, и сам потянулся навстречу Хенриху, чтобы поскорей покончить с унизительной "формальностью". Но едва они соприкоснулись губами, он не сдержал дрожи и снова застыл, испытывая смесь ужаса, неприязни, унижения, и вместе с тем сладости поражения, он позволял ненавистному Розенштайну владеть своими губами, чувствуя на языке вкус яблочного вина, подставлял шею мучительным укусам, от которых трепетали колени, и терял счет его рукам, которые, казалось, были везде: под лопатками, заставляя выгибать спину, на груди, безжалостно терзая завязки тонкой рубашки, стремясь проникнуть к коже, между ног, жаркой ладонью жестко и ритмично управляя всем естеством Янеша. Он не мог больше сопротивляться, сквозь стыд и нелюбовь его тянуло на неведомые запретные ласки, в которых он растворился и потерял себя, отвечая со всей возможной страстью, которой в себе никогда не подозревал.
Словно вынырнув с глубины, задыхаясь и с мутью в мыслях, Янеш все-таки расслышал уверенный голос Розенштайна:
- Цена понравится обоим.
И, хоть он готов был закричать от восторга, вдоль позвоночника прошел отрезвляющий холодок от отчетливого понимания - этого не будет никогда.
Он оттолкнул фон Розенштайна, потратив на это последние силы.
- Что ж, дело за Вами, герцог...
Хенрих непроизвольно облизнул губы, ему остановиться тоже стоило немало усилий.
- О, да, дело за мной, и, поверьте, аванс меня весьма устроил.
Янеш чувствовал себя настолько усталым и опустошенным, что пропустил это мимо ушей.
- Впрочем, не вижу повода ждать, - продолжил Розенштайн, напротив, полный энергии и сил, - я достану эту Вашу Розу, и сделаю это сейчас же.
Принц проводил его взглядом, до конца не веря в безумие маршала, что тот на самом деле собирается лезть по отвесному склону. Уже на краю Хенрих обернулся, и вспышка фейерверка озарила вышитый золотом герб на его груди - пять лепестков на черном фоне.
Янеш хотел крикнуть ему вслед, но не знал, что. Он понимал, что видит Розенштайна последний раз, сейчас его не станет, не об этом ли принц мечтал! Но что-то было неправильно, все произошло слишком быстро для его понимания: признание его правителем страны, неожиданное влечение Розенштайна...
Маршал так внезапно шагнул в пропасть, что Янеш сперва не понял, что произошло. Неуловимо в самом воздухе вокруг что-то изменилось, и он побежал, падая на самом краю на колени, надеясь, что Розенштайн каким-то чудом ухватился за край или за выступающий камень на крутом склоне.
Но отвесная каменная стена оказалась пустой и темной. Янеш не верил своим глазам. Скалы были настолько черными, что он не сразу понял, что именно было с ними не так: исчезли алые отблески, озарявшие пропасть. Розы больше не было.

Особенно злые шутники говорили, что маршал свихнулся с горя, когда старый король отдал правление сыну. Другие думали, что принц победил его на дуэли и скинул в пропасть. Многие придворные дамы печалились. А совет недоумевал - подобной выходки от молодого маршала никто не ждал.
Теперь принцу Янешу больше ничего не мешало готовиться к войне, как он всегда хотел. Слава полководца-завоевателя кружила ему голову. Он видел Мартенбург утопающим в богатстве, он жаждал признания, открытий, покорения бескрайних земель, и собирал армию, торопясь выступить как можно раньше.

На сороковой день войско было готово к походу. Янеш ликовал. До исполнения давней мечты ждать оставалось совсем недолго, он ложился едва не к полуночи, бесконечно проверяя припасы и оружие воинов, засыпал мгновенно, хоть и не чувствовал усталости, и вставал с рассветом. Все шло как нельзя лучше, а о ночном бреде, преследовавшем его в каждом сне, думать было некогда. Даже отдаленные слухи о проклятии, которое пало на Замок с исчезновением Розы, ропот которых уже доходил до его покоев, заботили не больше тучки в летнем небе.
Единственное, что Янеш позволял себе в суете и сборах, это любоваться на заходящее солнце. Теперь его багровому сиянию не вторили алые отблески с обрыва, и чернота пропасти казалась особенно зловещей.

Принц долго смотрел на скалы равнодушным взглядом, прислушиваясь к странному непонятному чувству - страха не было, ведь все кончено, Роза все-таки исполнила его мечту, даже обе сразу, избавив его от назойливого маршала заодно, Розы больше нет, нет! Заглушив смутный трепет, Янеш оттолкнулся от перил жестом, очень похожим на движение фон Розенштайна, но хруст ветвей внизу заставил его снова склониться над балконом.
- Эй! - Янеш пытался разглядеть силуэты в сумерках, злясь на стражу. - Кто смеет ломать королевский шиповник?
Раздался еще больший грохот, и у самого близкого ко дворцу вяза затряслись ветви. На шум из ворот выбежали несколько воинов. Дорожка не доходила до стен, и им пришлось лезть через шиповник туда, куда указал принц. Вяз снова содрогнулся, Янеш уже испытывал нетерпение от затянувшегося инцидента, но судя по крикам стражи, они увидели вора. Раздались звуки короткого боя, больше похожего на шум рукопашной драки, и все стихло.
- Вытащите его на свет, я хочу рассмотреть наглеца. - Крикнул Янеш страже.
И в ту же минуту из кустов по очереди полетели вверх какие-то похожие на мячи предметы, гулко отскочив от стен и перил, только один из четырех достиг балкона, приковав Янеша к месту ледяной волной ужаса. То была голова одного из королевских стражников, на лице которого навеки застыл мертвый страх, а залитые кровью слепые глаза остановились на Янеше.
Принц пятился до тех пор, пока не почувствовал спиной холодный мрамор вазы. Она качнулась и через секунду упала с балкона, но внизу что-то помешало ей разбиться вдребезги.
- Мой принц...
Янеш не узнал хриплый голос, словно тот раздавался из-под земли. Но он и не хотел узнавать. Зажмурившись и закрыв уши ладонями, он пытался представить, что ничего нет - ни струек крови, стекающим причудливым узором прямо к его ногам, ни черного ужаса под балконом, ни потустороннего голоса.
Но сквозь шум в ушах и бешеный стук сердца он снова его услышал - тот звучал прямо в голове.
- Я пришел забрать свой долг, мой принц.
- Мертвец, ты мертвец, нет тебя... - шептал Янеш в упрямом исступлении.
- Отдай мне долг, мой принц.
- Мертвым не нужны долги, а ты мертвец, я ничего не должен мертвым... Ничего!
- Я пришел забрать свой долг, - медленно прогремел в голове голос, выжигая жутью все мысли. - И я заберу его этой ночью.

Янеш бежал по коридорам, он приказывал запирать двери, кричал готовить оружие к бою, пугая людей безумием. А в голове гулким эхом звучал проклятый голос, заглушая топот ног на разных этажах, крики в дальнем конце замка, людской ропот, которым вмиг наполнились все закоулки.
Во внутреннем дворике толпились напуганные слуги и вооруженная стража. Все входы в замок были закрыты, но оставаться внутри и ждать неминуемого проклятья, трепеща от страха вместе с придворной свитой было глупо, и принц приказал готовить подземный ход. Он поведет за собой фон Розенштайна в подземелье, заманит в одну из бесчисленных ловушек, которые с детства знает наизусть, и избавиться от него навсегда.
Когда все было готово, Янешу оставалось только ждать, пока бывший маршал проникнет в замок и безошибочное чутье приведет его к принцу. Он только не ожидал, что это произойдет так скоро - неожиданно Розенштайн вырос словно из-под земли, выступив из тени перехода второго этажа над двориком. Он спрыгнул на мощеную террасу, не сводя глаз с принца у противоположного угла, и позволяя разглядеть себя застывшим в ужасе людям.
Его кожа местами почернела и позеленела, камзол был разрисован причудливыми вензелями застывшей тины, а с каждым шагом, гулко отзывавшемся в царящем безмолвии белых стен, на полу оставался чернильный след, похожий на запекшуюся кровь. Но самой жуткой деталью было странное свечение у него на груди, пробивавшееся сквозь пропитанную мутной водой ткань.
Несколько дам потеряли сознание, многие со стоном отвращения отворачивались, пряча глаза, и только стража стояла, как и прежде, держа наготове шпаги и арбалеты.
- Ни с места! - Раздался над двором приказ начальника стражи.
Полоса черных следов расчертила уже половину двора, Розенштайн и не подумал останавливаться.
Стражник переглянулся с принцем, который коротко кивнул ему, и с командой "Огонь!" несколько десятков стрел молниеносно взмыли в сумерках.
На ходу обламывая выступающие из плоти черенки, Розенштайн продолжал идти.
- Спасайтесь, Ваше Высочество! Бегите! - Кричали придворные и слуги, когда с проклятым мертвецом их стала разделять всего пара десятков футов. Янеш, окинув взглядом двор, хотел что-то сказать, но было поздно, и он скрылся за толстой, обитой железом дверью, когда раздалась новая команда, а потом еще и еще. Он задержался у двери, прислушиваясь к происходящему. Стрелы остановили Розенштайна ненадолго, и воодушевленные хоть какой-то уязвимостью, воины обнажили мечи. Но вдруг все стихло, словно двор мгновенно опустел. И в этой тишине сквозь толстую, прочную, как десять укрепленных, дверь, принц услышал холодящий кровь голос:
- Не вмешивайтесь, глупцы, вам не остановить проклятия Розенштайнов! Я пришел забрать свой долг, уйдите прочь с дороги, иначе я заберу в придачу и ваши жалкие жизни.
Самый меткий воин пустил стрелу, едва проклятый маршал кончил говорить, и пронзил голову ему насквозь. Розенштайн выдернул стрелу из щеки и, отобрав у едва стоявшего на ногах от страха ближайшего стражника арбалет, отправил ее обратно в стрелка.
Когда через секунду дверь сотряслась от взрывного удара, Янеш понял, что больше ни один человек в королевстве не станет ему помогать. Он спускался по бесчисленным лестницам, глубже и глубже в подземелья, но все равно слышал, как с очередным страшным ударом треснули железные перемычки и толстые дубовые доски разлетелись в щепки. В холодном сыром лабиринте принц отсчитывал коридоры, приближаясь к первой ловушке, а его охотник безошибочно шел по следу, неумолимо сокращая расстояние до жертвы.
Едва не ошибившись переходом, Янеш вовремя притормозил и обошел ловушку, когда черный силуэт вышел на свет его факела. Розенштайн протянул к нему черную руку и сделал шаг, под ногой у него хрустнул и ушел в пол один из камней, а с двух сторон от стен отделились тяжелые проржавевшие решетки, с кольями заточенных спиц. Они захлопнули Розенштайна, но не смогли его уничтожить - рука сжалась в кулак, и сильные плечи дюйм за дюймом стали разжимать смертельный механизм.
Янеш попятился и снова побежал. Еще одним шансом на спасение стало меньше. Он лихорадочно вспоминал план подземелья, но если такая ловушка не могла остановить мертвеца, на остальные тоже не стоит рассчитывать.
Если только... В самом нижнем ярусе камни были сырые настолько, что блестели от толстого налета плесени, огонь факела затрепетал в спертом воздухе, грозя погаснуть. Принц стукнул рукояткой кинжала трещину в кладке, она тут же увеличилась, обозначив один из камней по контуру. Вытащив его, принц нащупал в нише кольцо и потянул его изо всех сил. Позади раздались шаги, Розенштайн выбрался из ловушки и готов был схватить его в любую секунду, но Янеш не останавливался, пробуя тянуть кольцо снова и снова, пока с глухим разрастающимся шумом оно не поддалось, и трещина поползла наверх, к тяжелому своду, сдерживающему тысячи тонн древней кладки. Оттуда посыпался песок и мелкие камешки, стены задрожали, Янеш едва успел отскочить, как на место, где он стоял, упал первый тяжелый булыжник.
Оглянувшись, он увидел в разрушающемся лабиринте маршала-мертвеца и рванул прочь, когда с оглушающим грохотом свод стал обваливаться. Все происходило слишком быстро, Янеш едва успел добежать до узкой винтовой лестницы, где он оказался в безопасности, и оглянулся. Он хотел быть уверенным, что на этот раз все кончено, что ловушка погребла Розенштайна под тоннами камней навеки.
Янеш едва дышал в облаке пыли, съевшем последний кислород затхлого подземелья, он смертельно устал, но его сердце едва не остановилось окончательно, когда пыль немного улеглась и тусклые лучи факела позволили разглядеть последствия обвала.
Тяжелая балка придавила Розенштайну ноги, когда, поняв замысел принца, он огромными прыжками преодолел почти весь рушившийся коридор.
Янеш уже готов был сдаться. Ему казалось, что биение его сердца раздается на все подземелье; как во сне он смотрел на пытающегося выбраться из-под камней Розенштайна, не зная, стоит ли снова бежать, или нет.
Проклятие не знает пощады, мертвецу не нужен отдых и пища, он все равно догонит, даже в преисподней!
Принц вдруг вскочил. Точно! Он заведет Розенштайна туда, откуда только одна дорога - в ад. Забыв об усталости и мучавшей его жажде, принц начал подниматься вверх по лестнице так быстро, насколько позволяли силы. Скоро его проклятье догонит его, совсем скоро, останавливаться нельзя...

Янеш потерял свет времени. Задыхаясь от нерожденного в горле крика, он бежал и ничего не слышал, кроме бешеного стука сердца в груди. От усталости кружилась голова, колени разгибались, словно расшатавшиеся деревянные шарниры, легкие горели, но он не мог остановиться, потому что это был его последний шанс избавиться от преследовавшего по пятам проклятья. Вокруг него ломались ветви и рассыпались в прах прошлогодние листья - в эту часть королевского леса никогда не заходили слуги или охотники, это была тайная тропа, переходящая сквозь лес в болотистую низину, а самой чаще которой был широкий колодец, страшная дыра в земле, где находили свою жуткую смерть опаснейшие преступники королевства. Таких, впрочем, было не много, и подобное наказание применялось крайне редко, не чаще нескольких раз в столетие.
Край колодца зарос чахлыми кустами, но принц издалека видел полусухую смоковницу, древнюю, как сам лес. Низкие ветви спускались прямо над центром дыры, до нее оставалось совсем недалеко, когда чудовище, бывшее когда-то Хенрихом фон Розенштайном, почти настигло Янеша. Прыжок - и полы плаща соскользнули с почерневших вспученных пальцев, пережатых сияющими перстнями, еще прыжок, подошвы едут по гниющей траве, и другая рука почти у шеи принца, последний вдох - и Янеш взлетел над пропастью, хватая толстые ветки, а тяжелый мертвец падал вниз, цепляясь за влажный воздух, падал за ним, мимо него, в бездонный колодец, откуда еще не выбиралась ни одна живая душа.
Из глубины донесся страшный рев, и у диких зверей, скрывающихся в чаще, дыбом встала шерсть на загривках.
Принц повис на ветвях, не веря в спасение. Он едва не зарыдал от избытка чувств - теперь он избавился от проклятья, у него больше нет долгов!
Словно в ответ на эти мысли, самая толстая ветка треснула, склонившись на фут ниже. Янеш опомнился и схватил другую, но сучки раскрошились между пальцев и лопнувшая ветвь снова затрещала. В панике Янеш хватал все, до чего мог дотянуться, но дерево было старое, от него несло могилой, Янешу только оставалось надеяться, что толстая ветвь выдержит его, и он осторожно стал пробираться по ней выше. Она казалась крепкой, но прогибалась понемногу с каждым разом, опускаясь ниже, чем ему удавалось подняться. Когда с деревом Янеша связывал уже тонкая полоска коры, он понял, что все кончено и разжал пальцы. Тело сразу обрело невесомость, а мир вокруг погрузился в свистящую тьму. Последней мечтой принца, его единственной оставшейся в голове мыслью было умереть до того, как он достигнет дна.
Но проклятие оказалось сильней - он не разбился о покрытый костями камень, он даже не коснулся его ногами - в затхлой черноте его поймали нечеловечески сильные руки, вырвали из блаженного полета к преисподней в место куда худшее, и, почувствовав себя в страшных объятиях, погребенным на дне самой глубокой могилы заживо, принц без чувств повис в сжимавших его тело железных руках.

В нескончаемом бреду он плыл по темным рекам, а холодные волны скользили по коже, оставляя на ней черные несмываемые следы. Янеш выбрасывал перед собой ватные непослушные руки, стараясь вынырнуть и вдохнуть свежего воздуха, но в легких тоже была вода, густая, липкая, она обволакивала язык, тянула за волосы, заставляя вытягивать шею, она стала ему вместо одежды, в клочья изорвав прежнюю, словно содрав ее вместе с кожей.
Вода топила его везде и сама тонула в нем, припадая и увлажняя своим холодом его тело снаружи и изнутри.
Когда Янеш был выпит до капли, он очнулся среди светящихся в темноте скелетов, сам голый, как скелет, с черными порезами и подтеками на когда-то белой сияющей коже, почти совсем окоченевший и уже не чувствовавший боли в этом ледяном склепе. Да и какая может быть боль в могиле?
Не открывая заплывших глаз, медленно, дюйм за дюймом, Янеш тянул вывихнутую руку к своей груди, где что-то горячее прожигало кожу насквозь.
Это было тепло его драгоценной награды, оно прогрело сердце и заставило принца проснуться, а его алое сияние пылало под сжатыми веками... Шипы вонзились в пальцы, когда Янеш откинул руку, сжимая горящий цветок в ладони. Он с неимоверным усилием перевернулся на бок и стал терзать нежные лепестки разбитыми пальцами, из тонких порезов на ладонях мгновенно хлынула кровь, пачкая солью и чернотой ясное неувядающее зарево, но Янеш рвал его, смешивал с прахом липкие катышки, стремясь уничтожить все до последней искры, пока его могила, наконец, не погрузилась во мрак навеки.

~ ~ ~ ~ ~

Розенштайн стоял на краю обрыва, в пьяной от страсти браваде собираясь прыгнуть по отвесному склону. Вспышка фейерверка озарила герб на его развивающемся плаще, и Янеш вдруг опомнился, кинулся к нему, в исступлении хватая за плечо, за шею, едва не запрыгивая на него верхом. От удивления Хенрих не удержал равновесия и упал на траву, потянув за собой принца. В глазах друг у друга они видели последние отблески праздничных небесных огней.
- Одного поцелуя было достаточно, - усмехнувшись, начал Хенрих, но принц перебил его на полуслове:
- Подождите! Мне не нужна Ваша глупая Роза, маршал. Я сам в силах исполнить свои мечты.
- Да неужели? - Хенрих передразнил его и засмеялся, заражая своим смехом Янеша.
Принц немного колебался, прежде чем ответить чужими словами:
- У меня ведь будет достаточно возможностей себя показать, чего еще желать?
Улыбнувшись кончиками губ, Хенрих перекатился вместе с ним, подминая его под себя.
- Но, надеюсь, мой принц, Вы не думаете, что я так просто откажусь от обещанного уговора?
Янеш непроизвольно вздрогнул всем телом, внезапно похолодев от отголосков бредового видения.
- Не бойтесь, мой принц, - теплые пальцы нежно провели по щеке до подбородка, и Янеш изо всех сил старался повиноваться тихому голосу, - Вам нечего бояться - я никогда не смогу причинить боль Вашему Высочеству...
Несуществующая боль призрачной судорогой прошлась по всем членам его тела, и Янеш снова дернулся, но его крепко прижимала к земле чужая грудь, вбирая в себя непонятную дрожь.
- Не бойтесь... Ради Вас я пойду на все, я могу сделать больше, чем любая роза на свете...
Когда лицо Розенштайна начало казаться смазанной картинкой, Янеш с ужасом понял, что это слезы застилают ему глаза. Он не мог понять, в чем дело, но предчувствие непоправимой беды сводило его с ума.
- Хорошо, - услышал он свой голос, - я согласен на все, Розенштайн, только никогда не прыгайте в эту пропасть!
- Не бойтесь, мой принц, - снова повторил Хенрих, тронутый его внезапными слезами, - я никогда не покину Вас, никогда...
Янеш, наконец, расслабился в его объятиях.
Избежав одного неведомого проклятия, он получил другое. Хенрих фон Розенштайн действительно не сможет его покинуть, а хочет того принц, или нет, он и сам пока не знал.


~ Конец ~
30 мая 2008